Река времени. Дневники и записные книжки - Валерий Протасов

***

Долго не мог взять в толк, отчего мне здесь так плохо. Объяснял не родственной кровью, разными обычаями. Наконец нашёл ещё одно объяснение. Город полуюжный, люди настырные, даже наглые, лишённые северного чувства такта, сдержанности и скромности. Многие живут по пословице: «Ему хоть … в глаза, всё божья роса». Я человек северного воспитания. Отсюда чувство психологической несовместимости, состояние хронической конфликтности.

Случайное знакомство

В один из тоскливых дней познакомился с местным киноведом М. Через него вошёл в мир кино. Статьи Эйзенштейна, «История кино» Жоржа Садуля. Первая моя рецензия на цветной американский фильм «Странствия Одиссея». Глубокое удивление, радость от встречи с живыми героями древней Эллады.

Десятая муза, как и все прочие, восходит к одному источнику: чувству красоты. Но каждый род искусства имеет свои законы. Как литература не может быть словесным отражением кино, так и этот род искусства не отражает законов словесной ритмики, на которых строится литература.

Болезни роста

Ф. М. Достоевский: «Бедные люди», «Униженные и оскорбленные», И. С. Тургенев: «Рудин», «Отцы и дети»; философия Аристотеля, Декарта; статьи по теории кино ― всё это одолевалось мною не без труда, с большими усилиями души.

Глубокий след оставили фильмы итальянского и французского неореализма; аргентинская лента «Возраст любви», песни и голос Лолиты Торрес; наши: «Белые ночи» с прекрасной игрой О. Стриженова и Н. Кириенко, невероятный, потрясающий «Тихий Дон» С. Герасимова, «Судьба человека» С. Бондарчука; чудесный финский фильм «Молочница Хилья»; хожденье в гости с каким-нибудь приятелем к совершенно незнакомым людям. Простые, открытые, даже радушные. Чем богаты, тем и рады, то и на столе; и многое-многое другое… Не всё плохо в жизни моей в этом городе. И всё же душа бьётся, как подстреленная птица, стонет и плачет, рвётся домой, в прошлое, на родные места, к родным людям. Я не могу быть счастливым вдали от них.

***

Скучно и пусто на душе оттого, что впечатления внешней жизни не совпадают с потребностями и ожиданиями души. Этим потребностям нет выхода в действительную жизнь; они не могут перейти в иное состояние, развернуться, как бутон цветка, призванного к цветению.

Личное и общее

Писатель, как и каждый человек, если впадает в грех тщеславия, то истина от него закрывается, и остаётся только маленькое личное удовольствие. Чтобы этого не случилось, в душе, помимо удовольствия, должно быть ещё и человеческое сочувствие, сострадание. Глубина горя выводит из узкого мира самолюбования – и мысли писателя становятся интересными и нужными другим людям. Так в искусстве встречаются личное и общее.

У порога зрелости

1970—80 гг.

Вот и жизнь, взойдя на вершину, уже посматривает вниз, на расстилающие дали, ещё не предвидя, не предчувствуя всего, что ждёт её на перевалах и в долинах. Она сил, весь мир у её ног. У неё одна задача: овладеть его богатствами, войти в блеске славы и громе труб в триумфальные ворота заветного города победителем.

Новая жизнь

Каким-то почти чудом, со дна, куда почти неудержимо увлекал меня поток событий, удалось всплыть наверх. Милость судьбы. Институт. Учителем в деревне. Незабываемые дни. Любовь детей. Уроки русского и литературы буквально «до седьмого пота». Тихие вечера с хозяевами. Тиканье и бой часов. Несколько новелл. Потом музей. Научная работа. Аспирантура. В художественном роде несколько рассказов, много шуток, юморесок, игры.

Журавль в небе – всё та же Москва. Страстное желание вернуться. Счастье частых поездок и скорбь расставаний.

Чёрный год

Ворон, круживший надо мной в юные годы, не улетел совсем, а только ждал, когда я оступлюсь. И дождался. Как громко пел и высоко летал, так больно и падал. Во многих ― нескрываемое удовольствие злорадства. Людям нравится подтолкнуть споткнувшегося, посмотреть, что будет. Снежный ком несчастий. Как будто силы зла, собравшись, бросились на меня.

***

В душе волнение, беспокойство, не оставляющие даже ночью, во сне. Иногда кажется, что всё ещё поправится, вернётся к прежнему.

Летаю во сне. Чудесное состояние. Взмахиваю руками, поднимаюсь и лечу, большей частью по комнате, под потолком, иногда и на улице. Счастливые минуты в постели перед сном за чтением Флобера «Воспитание чувств». Неважно, с какой страницы. Главное: плывущая музыка, поток слов, исцеляющий душу.

***

В Москве возле музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко. К обочине подкатывает черная «Волга». Работники обкома комсомола из того города, в котором жизнь моя превращена в ад. Лица наглые. Так и несёт агрессией. Резануло по сердцу, вмиг отравило жизнь. Господи, добрались и сюда! Не хочу видеть этих лиц, не хочу, чтобы заметили. Отворачиваюсь и скрываюсь в помещении театральной кассы: легко дышат калориферы, чисто, уютно; воздух другой жизни, которую я так люблю.

Атеизм

В журнале какая-то поэтесса пишет о женщине-труженице военных лет: «Ей помогала нечистая сила. Что же ещё помочь ей могло?»

С горькой иронией, конечно, но кто из поэтов прошлого сказал бы так о русской крестьянке? Странный у нас атеизм! Бога поминать нельзя, а нечистую силу можно.

***

По телевизору спектакль МХАТ «Дядюшкин сон». Старый князь: светлый человек под маской идиота. Вспомнился Мышкин. А что если это один и тот же тип, только показанный по-разному? Там и тут простодушие и доверчивость почти детские, но в Мышкине это дано как возможность прекрасного идеала, а в старом князе как пародия на идеал.

***

По радио запись Л. Оборина. Ничего подобного прежде не слышал. Какое звучание! Мягкое, глубокое, светлое. Словно голос человеческий. Душа выговаривается в звуках рояля.

Так бывает. Вдруг неожиданное что-то увидишь и услышишь в потоке звуков, слов, лиц ― и поймёшь, что это для тебя. Другого такого мгновенья, может быть, и не будет. Где оно было раньше, где был ты сам? Неожиданный праздник для души, мгновения счастья!

***

Положение мое в литературе всё то же: строчки в газетах, и то с большим трудом и всегда искажённые редакторским произволом. Для пишущего человека не иметь возможности высказаться, всё равно, что не дышать. Мои попытки иногда написать об этом похожи на звуки набата в метель. Никто меня не слышит. Я сам звоню, сам иду на звук, но никуда не выхожу. Силы же и время теряю в бесцельном пути.

Преуспевающие литераторы удивляются: почему тебя не печатают? Почему ты не борешься, не пробиваешься?

Но моя борьба не в том, чтобы лезть напролом в двери издательств или проскальзывать туда лисой, а в том, чтобы остаться самим собой, продолжать писать, дышать, хотя бы остатками сил.

Зима

Что-то очень долго длится зима, и оттепель оказалась недолгой. Когда же живые души не будут у нас так редки, как жиринки в плохом супе?

Правды и исповедности: вот чего нам не хватает. Правда – это свобода. А свобода ― это живая душа, и ничто другое!

А всё-таки, как ни плохо мне в жизни, я счастлив, что мог так чувствовать, думать и писать. Счастлив тот, кто видел такие сны! Счастливым в житейском смысле я никогда не был. Моё счастье в том, что мне было дано сказать об этом.

***

Ясно, что место в обществе мне не находится вовсе не из-за моего «тяжелого» характера, а по несходству какого-то внутреннего состава. Что-то неуловимое разделяет меня с имеющими такое место.

***

Очередная комедия с выборами. Осточертели покорность, притворство, безропотная стадность. Отказываюсь голосовать. Скандал. Ко мне приходит председатель какой-то комиссии. Хочет узнать причину такого «аполитичного» поведения. Он мне об «обязанности каждого советского человека»; я ему о «праве», о том, что это бессмыслица – «выбирать» уже выбранного и назначенного сверху человека. Кругом шёпот: «антисоветчик».

***

Без правды нет ничего: ни культуры, ни жизни, ни даже здоровья. С правдой всё. Сколько это твердили миру!

Только и нужно жить по правде, по чести (от этого и честность), да по простоте. На здоровых корнях и дерево крепкое. И сколько лишнего, заумного, полуумного, полунужного и вовсе ненужного сразу отпадёт!

Только понять это не просто. Простое даётся бесхитростному уму. Он всё знает, всё ведает, все искусы, но остается неискривлённым и потому мудрым. Кто мудр, тот и прост. До тех пор, пока в народе будут такие люди, жива будет его душа, его гений, его совесть.

Личное мужество

Правды у нас не только нет сейчас, но и никогда не будет, пока не вернётся личное мужество. Что это такое, многие даже не понимают. Мужество для них ― это грубость, хамство, водка, драки, ругательства. Как только дело коснётся твердости мнений, достоинства, ― голову в кусты.